«И явилось на небе великое знамение:

жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна,

и на голове венец из двенадцати звезд»

(Откровения 12:1-17)

Во все времена существования христианской культуры образ Божией Матери был окружен особым почитанием и любовью. Он передает всю глубину материнской любви и сострадания, идею покровительства и заступничества небесных сил за молящихся. Среди множества богородичных образов, существующих в православной иконографии, самый характерный и узнаваемый – образ Богоматери с Младенцем.

В коллекции «Иконопись» Таганрогского музея-заповедника есть несколько таких образов и один из них, достаточно редкий, можно сказать уникальный – чудотворная икона «Благодатное небо» (сер. XIX в).

Почему же данный музейный предмет можно назвать исключительным? Прежде всего, сам образ, где изображена Богоматерь с Младенцем, стоящая на полумесяце в окружении небесного света, полон внутренней красоты, достоинства и величия. На голову Богородицы, поверх мафория (женское покрывало), возложен венец, который является символом Царствования на небесах. Необычным для данного образа является изображение Скипетра и Державы, символизирующих царственную власть. По церковному преданию, Божья Матерь именно в таком облике предстанет людям перед вторым пришествием Мессии.

·       Икона «Благодатное Небо» соединяет в себе духовные традиции Востока и Запада, поэтому и поклоняются ей представители разных конфессий.

Фото 1,2. Икона "Благодатное небо"

масло, дерево, левкас, 50х42 см

ТЛИАМЗ КП-10242, И-54

Следует обратить внимание и на набор выразительных средств данного иконописного образа. При создании изображения Богородицы художник использовал не традиционные для православной иконописи масляные краски. Автор также пользуется художественными средствами, больше характерными для живописи, чем иконописи. Прежде всего, это обилие деталей, светотеневая моделировка и портретность. Поэтому образ Богородицы больше напоминает западноевропейскую реалистичную картину, а не традиционную русскую икону, характеризующуюся своим схематизмом.

·       Данный богородичный образ можно смело отнести к виду «живописной иконы», т.е. к виду реалистичной религиозной живописи, выдержанной в западноевропейских традициях и получившей развитие в России в середине ХVIII в.

Характеризуя колористику иконы, следует отметить необычное цветовое решение. Художник использует, в основном, пастельные тона и смешанные оттенки, которые также не являются характерными для русской православной иконы. Образ Богоматери с Младенцем прописан на фоне облачного неба, которое, согласно цветовой перспективе, представлено в более мягких, приглушенных тонах. Колористика одеяния Божией Матери и Младенца традиционная – нежно алый мафорий, синяя туника и белый хитон (рубаха), символизирующие царственность, надежду, святость. В отличие от одеяния Младенца Иисуса, мафорий и туника Богоматери имеет «золотое» обозначение, передающее одновременно не только цвет, но и один из источников света в иконе.

·       Золото символизирует Божественный свет и великолепие Небесного царства, создает мерцающий, мистический отблеск.

И конечно, нельзя не упомянуть о маленьких ангелочках, которые с трепетом и благоговением созерцают полумесяц, на котором стоит Богоматерь. Ангелы-младенцы, смягченный образ которых отличается от традиционного изображения серафимов, символизируют чувственность, чистоту и религиозность. И несмотря на то, что с точки зрения сюжета они имеют малую значимость, ангелочки дополняют основную композицию иконы и приводят ее к равновесию.

Икона «Благодатное небо» являет миру художественную и духовную ценность, ее красота источает радость жизни и чистоту. На сегодняшний день реликвия считается духовной защитницей летчиков и ВВС РФ в целом. Недаром в 2001 году была учреждена медаль «Благодатное небо» за заслуги в укреплении обороны РФ и защите ее воздушных просторов.

Клименко Е.И.,

хранитель фондовой коллекции «Иконопись»

У высшего человека сердце – что зеркало;

оно не влечется за вещами, не стремится к ним навстречу,

вмещает все в себя – и ничего не удерживает.

Вот почему такой человек способен превзойти вещи

и не понести от них урона»

Чжуан-цзы: Даосские каноны. IV в. до н.э.

В наше время, когда появление новых технологий зачастую опережает потребности человека, довольно трудно представить отношение представителей древних обществ к вещам, давно ставшим нам привычными. Например, зеркало – предмет, игравший в древности сакральную роль, его чаще использовали в различных ритуалах, нежели в быту. Зеркало использовали в погребальном обряде, клали в могилу сородича, чтобы блеск полированной стороны освещал умершему дорогу в царство мертвых и отгонял злых духов. Кроме того, образ зеркала часто возникал в философских и религиозных трактатах, олицетворяя незамутненное «изначальное сознание» или мудреца, видящего вещи такими, какие они есть. В современном мире зеркало стало обычным предметом обихода. Тем не менее, и в наши дни существуют народные приметы – отголоски древних верований, бытовавших у наших предков, считавших, что по ту сторону зеркала остаётся часть души владельца. Неспроста мы до сих пор стремимся посмотреть в зеркало, если вернулись домой за чем-то забытым, или боимся отразиться в разбитом зеркале.

До изобретения современных стеклянных зеркал люди разных культур, проживавших от берегов Нила до долины Инда, смотрели на свое изображение в полированную бронзу. Древние мастера династии Хань (206 г. до н.э. – 220 г.н.э.) в Китае сумели превратить ремесло изготовления бронзовых зеркал в настоящее искусство. Ханьские зеркала отливались из бронзового сплава олова и свинца. Серебристая поверхность зеркал могла быть следствием особого способа холодного лужения или серебрения с помощью амальгамы. Форма для отливки зеркального диска изготавливалась из глины или камня. Ареал распространения ханьских зеркал довольно широк – Китай, Корейский полуостров, Япония, Вьетнам, Забайкалье, Средняя Азия, Южное Приуралье. Известны единичные находки, часто фрагментированные, с территории Нижнего Поволжья и Подонья.

В коллекции ТГЛИАМЗ представлено целое зеркало, относящееся ко времени правления династии Хань в Китае. (ФОТО 1)

Зеркало происходит из раскопок кургана 10 Кобяковского курганного могильника (Ростов-на-Дону, 1987 г.). В кургане была погребена представительница высшей сарматской знати. По набору сопутствующих предметов: стеклянному стакану тюльпановидной формы (ФОТО 2), краснолаковому сосуду в виде барана (ФОТО 3), деталям уздечного набора комплекс датируется концом I – началом II вв. н.э. Зеркало находилось в плетёном древесном футляре, на котором сохранились остатки парчи с золотой вышивкой. Оборотная сторона зеркала оформлена сложным рельефным орнаментом. В центре оборотной стороны имеется шишка-петля полусферической формы. От неё отходят четыре лепестка. Эта розетка заключена в ободок. Далее следуют две ленты из параллельных косых линий, внутри которых заключено уплощённое рельефное кольцо. За ним находится внешнее орнаментальное поле, разделённое на сектора четырьмя полусферическими выступами. Внутри каждого сектора имеется стилизованное изображение дракона. Под туловищем дракона – феникс, под хвостом – иволга. По краю зеркала проходит широкий уплощённый бортик. Диаметр диска около 19 см.

Язык древнекитайского искусства исключительно символичен, так как он передает основные космогонические идеи китайцев. Любой художественный объект воспринимается как свод сакральных знаний о мире, о космосе и его структуре. Например, круг в орнаменте предмета – это воплощение Великого Неба, а квадрат - символ Земли, соединение которых рождает Космос. Зооморфные мотивы в искусстве связаны с почитанием священных животных и тотемистическими представлениями. Зверей считали духами предков, а позже образы животных стали связывать с древней натурфилософской концепцией пяти первоэлементов или стихий, из которых рождается весь мир. Она соотносится с представлениями о времени (четыре сезона) и пространстве (стороны света).

В китайской культуре с древних времён орнамент традиционно наделён благопожелательным смыслом, выражающим идею полноты и совершенства всего сущего. «Благопожелание» включает в себя такие понятия, как: счастье, богатство, карьера, долголетие, радость, называемые в конфуцианской культуре «пять компонентов полного счастья» и ставшие главными темами китайского орнамента. К зооморфной группе благопожелательного орнамента относятся многочисленные изображения животных, птиц, рыб и насекомых. В китайской мифологии большое место отводилось пяти существам: дракону, фениксу, тигру (иногда его заменяет цилинь - вариант китайского единорога) и черепахе.

Дракон считается символом счастья и олицетворением весны.

Феникс – волшебная птица, символ тепла, солнца, лета и хорошего урожая. Птица феникс также предвестник счастья и благополучия, поэтому его всегда и везде все ждут. В древние времена в Китае существовали парадные женские головные уборы в виде феникса, позже такие головные уборы стали носить все невесты.

Изображения в виде танца дракона с фениксом символизировали взаимодействия мужского и женского начала.

Другая птица, изображённая на зеркале, - иволга, за своё чудесное пение получила название птицы радости, музыки, весны и оживления природы в Китае. Иволга также является символом счастливого брака.

Таким образом, можно предположить, что представленное зеркало являлось свадебным подарком. (ФОТО 4)

Интересен вопрос о путях проникновения подобных зеркал на территории, столь отдалённые от Китая. Некоторое время было принято связывать распространение китайских зеркал в Волго-Донском регионе с функционированием северной ветки Великого Шёлкового пути. Однако, сопоставив датировки сарматских погребальных комплексов с китайскими зеркалами и время производства зеркал в Китае, учёные выявили временное расхождение в 100-150 лет. В результате, в настоящее время учёные склоняются к мнению, что ханьские зеркала поступали в регион не посредством торговли, а в результате миграционных процессов, они были принесены из Средней Азии новым племенным объединением, возглавляемым аланами.

По своему химическому составу, процентному соотношению олова и свинца (подобные составы характерны и для бронз зеркал, найденных в Китае) можно с уверенностью говорить о том, что представленное зеркало не является подражанием китайских зеркал, а было изготовлено китайскими мастерами и происходит с территории Китая.

Олих О.Г., хранитель музейных предметов коллекции «Археологические памятники»

В 2023 г. в России отмечают 125-летие основания Московского Художественного театра. Подлинным рождением МХТ считают постановку чеховской «Чайки» в 1898 году. Но мало кому известно, что первый успех ждал эту пьесу не на российской, а на чешской сцене.

В коллекции музейных предметов «Чеховский фонд» Таганрогского музея-заповедника особое место занимают предметы с автографами, владельческими и дарственными надписями А.П. Чехова. Один из таких предметов – афиша спектакля «Чайка» в пражском театре Шванды с автографом А.П. Чехова. (Фото 1. Афиша)

Афишу прислал А.П. Чехову Прусик (псевдоним — Щербинский) Борживой (Борис Федорович) (1872-1928) - чешский литератор, критик, корреспондент русских журналов «Север», «Театр и искусство», переводчик на чешский язык произведений А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, М. Горького. Он был первым переводчиком пьес А.П. Чехова на чешский язык и вел активную переписку с писателем. В мае 1896 г. Прусик писал Чехову: «Вообще будьте уверены, многоуважаемый господин писатель, что так, как Вас, мало кого из современных русских писателей у нас любят».

Летом 1896 г. Б. Прусик приезжает в Россию, посещает Нижегородскую промышленную и художественную выставку. Однако с Антоном Павловичем ему встретиться не удалось. Вот что он писал Чехову в письме от 9 августа того же года: «Глубокоуважаемый господин писатель! Так как короткое время не позволило искреннему Вашему почитателю заехать в Лопасню и лично сложить Вам свой поклон и поблагодарить Вас за высокое удовольствие, которое Вы доставляете мне как читателю и за любезность, с которой Вы обращаетесь со мной как с переводчиком - то прошу хоть в этой форме письма принять выражение моих благодарных чувств. Прошу Вас и далее позволить мне переводить Ваши сочинения».

В этом же письме Прусик сообщает, что прочел в газетах «про новую театральную пьесу «Чайка» и просит Чехова «позволить перевести ее для нашей публики», обещая, что «первый экземпляр перевода конечно вышлю Вам».

Прусик действительно прислал А.П. Чехову чешское издание «Чайки». Эта книга хранится в музейном собрании «Личная библиотека А.П. Чехова» и имеет автограф: «Глубокоуважаемому Антону Пав. Чехову в знак искренней преданности. Бор. Прусик. 26.I.1900» (Фото 2. Чехов А.П. «Чайка» на чешском языке в переводе Б. Прусика с автографом)

В октябре 1901 г. Прусик пишет А.П. Чехову: «Прошу Вас, глубокоуважаемый Антон Павлович, любезное позволение перевести все Ваши рассказы (по изданию Маркса) на чешский язык! Вас столь любят у нас, что полное собрание Ваших рассказов ожидается нетерпеливо!». Экземпляр перевода рассказов Б. Прусик также высылает А.П. Чехову с автографом «Глубокоуважаемому автору его переводчик. 20/2 03» (Фото 3. Чехова А.П. «Юмористические рассказы» на чешском языке)

В статье «Чехов в Чехословакии» Ш.Ш. Богатырев отмечает, что переводы Б. Прусика, пользовались в то время хорошей репутацией и почти неизменно сопровождались пометкой: «авторизованный перевод» («AUTOR. PREKLAD Dra BORIVOJE PRUSIKA»). Он же упоминает, что во время гастролей Московского Художественного театра в Праге в 1906 г. Прусик подарил это же издание О.Л. Книппер-Чеховой с надписью: «Глубокоуважаемой г-же О. Книппер на добрую память от искреннего поклонника ее изящного искусства Б.Ф. Прусика. 1906. 4.IV».

Б. Прусик лично хлопотал о постановке «Чайки» в Пражском Национальном театре, но его попытки не увенчались успехом. В письме от 16 июня 1897 г. он пишет: «Чайку» вчера кончил. Вышлю к драматургу (*драматург – заведующий репертуарной частью Национального театра). Вы не знаете, какое у нас несчастие с драматургами… Этот опять тащит на сцену старые французские фарсы, которые смешили не только наших отцов, но даже наших дедов… Но все-таки попробую».

Однако нежелание ставить «Чайку» на сцене Национального театра было связано, по всей вероятности, с дошедшей до пражского общества информацией о провале пьесы в Александрийском театре: «театр не может ставить пьес, у которых так мало поклонников и столько недоброжелателей». Но главная причина, как указывает Ш.Ш. Богатырев, «..заключалась в самой пьесе… Вся эта новаторская сущность «Чайки» была чужда репертуарной политике Национального театра».

Вместе с тем Б. Прусику все же удалось добиться постановки «Чайки» на сцене театра Шванды на Смихове. Премьера состоялась 26 декабря 1898 г., за три дня до премьеры на сцене Московского Художественного театра.

Б. Прусик в тот же день пишет А.П. Чехову: «Спешу сообщить Вам, что наконец мне удалось поставить Вашу «Чайку» на сцене театра барона Шванды. Успех был громадный, необыкновенный. Все играли с чувством, превосходно». С этим письмом Прусик послал автору и вышеупомянутую афишу спектакля. В ответном письме Антон Павлович поблагодарил Бориса Федоровича и за приятное известие, и за афишу, которую обещался сохранить на память.

Отзывы на постановку пьесы российского драматурга в Чехии были разные, но большинство по достоинству оценивали её. Так рецензент журнала «Thailie» писал: «Пьеса не театральна. Впрочем, у интеллигентного зрителя она могла вызвать немало горячих восторгов… В «Чайке» есть что-то такое, над чем мы могли бы задуматься». Другой критик на страницах журнала «Čas» отмечал: «Писатель построил пьесу так, что в ней отчетливо переплетается несколько драматических линий. Автор, полагаю, хочет сказать: такова жизнь… Присмотритесь ближе! Смотрите, как каждый из них мучительно переживает свою жизненную драму… Жизнь для всех людей - драма, и как драму ее и должен был бы запечатлеть драматург».

Эти высказывания рецензентов перекликаются со словами Вл.И. Немировича-Данченко из письма А.П. Чехову по поводу «Чайки»: «…Эти скрытые драмы и трагедии в каждой фигуре пьесы при умелой, не банальной, добросовестной постановке захватят и театральную залу».

Великий русский режиссер не только понимал саму суть пьесы, но и знал как её подать зрителю: «Тебя надо показать так, как может показать только литератор со вкусом, умеющий понять красоты твоих произведений и в то же время сам умелый режиссер. Таковым я считаю себя…».

И сделать это ему удалось! «В «Чайку» вчитываюсь и всё ищу тех мостиков, по которым режиссер должен провести публику… Публика еще не умеет отдаваться настроению пьесы, - нужно, чтобы оно было сильно передано».

Вспоминая премьеру «Чайки», Вл. И. Немирович-Данченко писал: «Публика переставала ощущать театр… прорывавшиеся в актерских голосах ноты скрытой скорби заколдовывали. На сцене была «настоящая», а не театральная жизнь в простых человеческих столкновениях».

Письмо, которое Прусик прислал А.П. Чехову по поводу успеха «Чайки» на сцене театра Шванды, писатель переслал Вл. И. Немировичу-Данченко со словами: «Посылаю тебе письмо чеха Прусика, переводчика «Чайки». В Праге шла «Чайка», шла твоя пьеса. Чтобы Прусик не думал и не печатал в чешских и немецких газетах, что «Чайка» шла на казенной сцене, пошли ему афишу Художественного театра».

Отправил ли режиссёр афишу «Чайки» МХТ в Прагу или нет, нам не известно. Но историю первой постановки чеховской пьесы на чешской сцене сохранили музейные предметы из собрания Таганрогского музея-заповедника, а мы рассказали её Вам!

                                               Жмайлова А.Г., хранитель музейной коллекции «Чеховский фонд»

-1970-х г.

Герасименко М.В., хранитель коллекции «Металл» ТГЛИАМЗ

Детство подошло ко мне вплотную;

я чувствовал его всей кожей,

как только что чувствовал воду Черной речки…

В. Андреев

Детство – самый яркий, самый главный, самый важный и памятный этап в жизни каждого человека. Это время, когда «деревья были большими», булки вкуснее, сахар слаще, а жизнь текла медленно и все только еще начиналось. О детстве мы всегда вспоминаем с улыбкой на лице, ведь тогда ещё были молоды наши родители, мы гуляли дни на пролет, бегали на море или на речку, ходили в кино и походы, пили газировку и делили один стакан на всех, влюблялись, спорили, загадывали желания и просто мечтали…

О детстве написано много воспоминаний известных людей, а из литературных произведений в памяти сразу всплывают повести «Детство» Л.Н. Толстого и «пролетарского писателя» М. Горького. С таким же названием в 1930-е годы написал автобиографическую повесть Вадим Леонидович Андреев. И скорее всего об этой книги современному читателю мало что известно. А ведь сама повесть, как и жизнь её автора представляются весьма интересными.

В. Андреев Фото из открытых источников

Вадим, был первым, старшим сыном писателя Леонида Андреева. Он родился 25 декабря 1902 года и в совсем юном возрасте потерял мать. «Я не помню лица моей матери. Она умерла, когда мне не было и четырех лет. …нечеткие, источенные временем картины моего раннего детства лишены ее лица, ее глаз, ее волос. Но ощущение матери незримо присутствует во всех моих первых воспоминаниях» (цит. из повести «Детство»).

Семья Андреевых жила на Карельском перешейке, который при отделении Финляндии в 1918 отпал от России, так что Вадим Леонидович невольно оказался за границей и, никуда не выезжая, стал эмигрантом. После смерти отца в 1919 г., закончив в 1920 г. Гельсингфорсскую гимназию, записался добровольцем в русскую армию, отправлявшуюся вокруг Европы в Крым на помощь генералу Врангелю. Однако, не добравшись до Крыма, после долгих скитаний и поражения белой армии оказался среди эмигрантов в Константинополе. Некоторое время «белый эмигрант» жил в Болгарии, а в апреле 1922 г. переехал в Берлин.

Именно там, в Германии Вадим начинает свой творческий путь, причём начинает его как поэт. Следует заметить, что первые стихи Андреев писал, ещё будучи гимназистом, для русской газеты в Гельсингфорсе, но, оказавшись в Германии, он занялся поэзией всерьез и стал публиковать свои произведения в берлинской газете «Дни». Там как молодой поэт он встречался с Маяковским, Пастернаком, Бердяевым.

Осенью 1923 г. Андреев стал сотрудничать с выходившей в Берлине просоветской газетой «Накануне». Первый авторский сборник вышел в 1924 г. Став эмигрантом без эмиграции, Андреев не чувствовал внутреннего разрыва с Советской Россией, и не только потому, что родился в нашей стране, но и потому, что в ней жил его младший брат Даниил, связывавший его кровной нитью с рано ушедшей матерью Александрой Михайловной Андреевой (урождённой Велигорской), внучатой племянницей Тараса Григорьевича Шевченко. Он подал документы на восстановление себя в советском гражданстве, но ответ задерживался. Ситуация в Германии стремительно ухудшалась и Андреев уезжает в Париж. В 1925 г. Вадим Леонидович в Париже впервые встретился с Мариной Цветаевой. Постепенно их знакомство переросло в дружбу. Он был также хорошо знаком с Буниным, Ремизовым, Набоковым.

Во Франции Андреев женится на Ольге Черновой-Федоровой, приёмной дочери председателя Учредительного собрания России Виктора Чернова, у них рождается двое детей. Сын Александр (1937-2016) – переводчик-синхронист, владел тремя языками, служил в ЮНЕСКО. Считается, что именно он в 1968 г. вывез из СССР рукопись А. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Дочь Ольга, в замужестве Андреева-Карлайл - художник, литератор, журналист, переводчик. Была первой, кто открыла Западу молодых поэтов Евтушенко, Вознесенского. В 1960 г. по поручению американских изданий брала интервью у Пастернака, Эренбурга, Шолохова.

Во Франции молодой поэт Вадим Андреев впервые обратился к прозе. С начала стали публиковаться рецензии на других авторов, потом были написаны рассказ и повесть «Детство», которая положила начало циклу автобиографических произведений.

Во время Второй мировой войны В. Андреев жил в деревне в оккупированной Франции, занимался сельским хозяйством, а к концу войны вступил в ряды Сопротивления, участвовал в боях. 15 декабря 1944 г. был арестован фашистами, отправлен в тюрьму Боярдвиль, затем партизаны добились его освобождения, обменяв на немецких военнопленных. С 1945 г. стал член Союза советских патриотов, за что был исключён из парижского Союза русских писателей и журналистов.

После войны в 1948 г. сбылась мечта Вадима Леонидовича, он получил советское гражданство, однако в Советский Союз не переселился, хотя неоднократно бывал там, начиная с 1957 года. С 1960-х произведения Андреева начали появляться в СССР. Журналы «Звезда» и «Нева» опубликовали подборки его стихов, но в основном на родине Андреев стал известен как прозаик. Последние годы жил в США, работал в ООН. Скончался в Женеве, откуда его прах был перенесен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.

Род Андреевых уникальный, талантливый, неординарный. Читая о жизненном пути его представителей, понимаешь, что именно на таких людях, даже несмотря на то, что многие из них покинули Россию, и держится Земля русская, Род Человеческий.

Леонид Николаевич Андреев (1871-1919), отец Вадима Андреева — русский писатель и драматург, представитель серебряного века русской литературы. Был дружен с М. Горьким, художником И. Репиным, его произведения высоко оценивали Рерих, Блок, Чехов и многие другие.

Даниил Леонидович Андреев (1906-1959), брат Вадима Андреева - русский и советский поэт, писатель, философ, автор мистического сочинения «Роза Мира». Стал жертвой сталинских репрессий, 10 лет прожил в заключении, был реабилитирован. В 1957 г. братья встретились друг с другом после 40 с лишним лет разлуки.

Не менее талантливы были и дети Леонида Андреева от второго брака, сводные братья и сестра Вадима Леонидовича. Савва Леонидович (1909-1970) — художник (ученик И. Репина), артист балета (его педагогом был М. Фокин). Вера Леонидовна (1910—1986) — прозаик, мемуарист, единственная дочь писателя, вернулась в Россию в 1960 г., жила в г. Орле. Она автор книг «Дом на Черной Речке» и «Эхо прошедшего». Ее рассказы и статьи печатались в «Литературной газете» и «Орловской правде». Похоронена Вера Андреева в Переделкино рядом с могилой Б. Пастернака. Валентин Леонидовна (1912—1988) — художник, хореограф, литератор, переводчик. Леонид Андреев назвал своего младшего сына в честь близкого друга — художника Валентина Серова. Он окончил школу декоративных искусств в Париже, писал пейзажи, рисовал портреты деятелей русской культуры в эмиграции (С.М. Лифаря, А.М. Ремизова, Б.К. Зайцева). Валентин Андреев был хранителем вывезенного за рубеж архива отца, который ныне хранится в Русском архиве г. Лидса в Великобритании. Все они любили Россию, почитали Родину своего отца.

Приезд Вадима Леонидовича Андреева в Советский Союз стал большим событием и для него, и для его сына Александра: «Я тогда верил в существование далекой, почти идеальной страны... И вот в июле 1957-го — событие, ради которого меня воспитывали: я впервые еду с родителями в Россию. Мы плыли из Лондона теплоходом «Молотов». Обратно он уже шел под другим именем — «Балтика», так как мы прибыли в ленинградскую гавань как раз в день разоблачения антипартийной группы во главе с этим деятелем. Я сразу, с первых минут, почувствовал: что-то не так, причем фундаментально не так. Поразили царившие там грубость, мещанство, страшный конформизм. Однако я все-таки нашел то, что соответствовало моим детским представлениям о России, моей любви к ней. Ленинград — город моего отца, где он не был 40 лет. Мы ходили по улицам, связанным с его юностью, которые он хорошо помнил. Было чувство откровения, диалога с городом... Большое впечатление произвела встреча с Чуковским — другом моего деда. Отец передал тогда Корнею Ивановичу рукопись своей книги «Детство», которая вышла потом в Москве при его содействии. Вадиму было лет 15, когда они подружились. А для меня Чуковский был мостиком между миром деда и современностью. Я очень его любил» (из интервью А.В. Андреева 1997 г.).

Повесть В. Андреева «Детство» была очень популярна в СССР в 1960-х гг. Она стала настольной книгой многих советских писателей, деятелей культуры, простых граждан.

В фондовой коллекции «Редкая книга» Таганрогского музея-заповедника хранятся две книги Вадима Андреева. Одна из них 1963 г. издания принадлежала известному детскому писателю Ивана Дмитриевича Василенко и попала в музей из его личной библиотеки.

Книга В. Андреева «Детство» (личная библиотеки И.Д. Василенко)

Из фондов ТГЛИАМЗ

Вторая из книг 1966 г. издания принадлежала нашей таганроженке, члену союза писателей СССР, поэтессе Наталье Владимировне Образцовой.

Книга В. Андреева «Детство» (личная библиотеки Н.В. Образцовой)

Из фондов ТГЛИАМЗ

Ей эту книгу подарила в 1967 г. подруга (Е.Л. Покровская), с которой они провели некоторое время в Москве. Удивительно, но спустя годы, в 1976 г. Наталья Владимировна бережно вырезала заметку «Памяти Вадима Андреева» из «Литературной газеты» и вложила её в книгу, которую, по всей вероятности, читала не один раз, и которая так запала ей в душу, что, узнав о смерти писателя, она посчитала необходимым вложить заметку в любимую книгу.

 Рекомендую всем любителям русской литературы обратить внимание на повесть Вадима Андреева «Детство». Такие книги нужно и должно читать, особенно сейчас в наше трудное и сложное время. Детство у каждого свое, но воспоминания о нём общие!

Зеленская Т.В., главный хранитель фондов ТГЛИАМЗ

P.S. Отзыв о книге из сети Интернет: Книга, которая заинтересует только таких же безумных андреевских фанатов, как я. Но как же она хороша. Ни одна, даже самая хорошая биография, не даст таких эмоций, как живые воспоминания. И чем больше их от разных людей, тем живее портрет того, кого так жадно хочется знать. В этом плане "Детство" - настоящий клад, открывающий Андреева с новой для читателя сторон: Андреев-сын, Андреев-отец. Он уже не просто метущийся гений, полный черноты и сомнений, каким его видит Горький (которого мы тоже встречаем на этих страницах), но и любящий член большой и сложной семьи. Лично для меня эта книга - сокровище. Сокровище, делающее любимого автора живым и прекрасным. Он так живо и горячо описан, что чувствуешь его каждой частичкой души, проникаешься чувством благоговения сына к отцу. Читаешь и думаешь, да, кажется и вправду он бессмертен. Пускай время не сохранило почти ничего из мест, описанных в этих воспоминаниях, они сами увековечили андреевские места. Если отступить от ветки фанатских рассуждений, то книга еще неплохо поднимает вопрос слепого восхищения своими родителями. Если у вас есть такая особенность, приятно узнать, что ты не один».

22 апреля - День Земли. Впервые День Земли отметили в 1970-м в США.

Удивительно, но ещё задолго до движения экологов в США, в СССР зародилась традиция проведения весенних субботников, когда все советские граждане от мала до велика выходили на уборку улиц, дворов, школ, парков, детских площадок, заводских территорий. В этот акции не было идеи защиты природы, т.е. экологической составляющей, но была социальная потребность привести города и поселки нашей страны в чистоту, сделать их красивее. Люди сажали деревья, разбивали клумбы, лично создавая облик своих городов.

Советская традиция коммунистических субботников появилась весной 1919 года. На заре советской власти это общественное явление, в общем-то, возникло стихийно – на фоне революционного энтузиазма трудящихся.

Важно, что инициатива проведения такого субботника исходила, что называется, «снизу». Инициатором акции стал бригадир слесарей депо «Москва – Сортировочная» коммунист Иван Бураков. После трудового дня группа рабочих вернулась в цех для того, чтобы отремонтировать паровозы. В том субботнике участвовали всего 15 человек, но за ночь им удалось отремонтировать три паровоза. Уже вскоре примеру его бригады последовали другие железнодорожники – первый массовый субботник на Московско-Казанской железной дороге состоялся буквально через месяц и собрал уже более двухсот рабочих. Именно этому событию В.И. Ленин посвятил свою знаменитую статью «Великий почин».

На IX Съезде РКП(б), который состоялся спустя год после проведения первых субботников, было принято решение: «Превратить международный пролетарский праздник 1 Мая в грандиозный Всероссийский субботник».

Плакат "1-е Мая - всероссийский субботник" 1920 г.

(из фондов ТГЛИАМЗ)

И действительно, субботник прошёл по всей стране: в общей сложности в нём приняло участие около 15 миллионов человек. Демонстрируя личный пример, на Всероссийском субботнике работали первые лица Советского государства: в том числе Владимир Ленин и «всесоюзный староста» Михаил Калинин. Сюжет «Ленин и бревно» прочно вошел в культуру советского времени.

Виктор Иванов. Владимир Ленин на субботнике в Кремле. 1964

Музей В.И. Ленина, Москва (изображение из открытых источников Интернет)

К 1930-м годам субботники стали обязательными для всех советских граждан. «Праздники освобожденного труда» проходили несколько раз в год. Главными были Всесоюзные ленинские коммунистические субботники, которые проводили в честь дня рождения вождя 22 апреля.

по благоустройству города.                                                                 г. Таганрог, 1977 г.

1960-е гг. (из фондов ТГЛИАМЗ)                                                          (из фондов ТГЛИАМЗ)

Такой порядок проведения субботников сохранялся до конца советской эпохи. На заводах рабочие вставали за станки или приводили в порядок территорию предприятий, школьники и студенты убирали во дворах школ и университетских скверах. А потом целыми семьями выходили на участки вокруг своих домов: красили заборы, обустраивали клумбы, ремонтировали детские площадки.

Работницы завода игрушек "Искра"                               Посадка ковровых цветников у школы им. А.П. Чехова,

во время коммунистического субботника.                                  трест зеленого хозяйства. 1956 г.

1970-е гг. (из фондов ТГЛИАМЗ)                                                      (из фондов ТГЛИАМЗ)

Сегодня же «субботниками» чаще называют традиционные весенние выходы на совместную уборку территории. Но как же замечательно, когда люди все вместе делают общее дело на благо самих себя. Ведь как говорил наш великий земляк А.П. Чехов «Если бы каждый человек на своем клочке земли сделал все, что он может, то как бы прекрасна была земля наша Земля…».

В День Земли по всей планете звучит Колокол мира — символ мирной жизни и солидарности народов. 22 апреля звук колокола призывает людей на планете приложить больше усилий к защите мира и сохранению экологии. В России Колокол мира, который звучит в День Земли, установлен в 2009-м на территории музея Николая Рериха в Новосибирске.

Зеленская Т.В., главный хранитель фондов ТГЛИАМЗ

На российском телевизионном канале НТВ еженедельно выходит передача «Однажды». Тележурнал «Однажды» - авторский проект телеведущего, продюсера и актера Сергея Майорова. В своих авторских программах он рассказывает занимательные истории об известных людях или выдающихся событиях прошлого и настоящего. В эфире передачи от 05.03.2023 отдельный сюжет был посвящен легендарной актрисе театра и кино Фаине Георгиевне Раневской, уроженке города Таганрога.

В сюжете про актрису прозвучали такие фразы: «Елена Камбурова призналась, что вынесла из квартиры Фаины Раневской почти всю развалившуюся мебель», «Куда делась мебель из квартиры?», «Остались три главных предмета её жизни: тахта в выбоинах с подушечками, комод и журнальный столик «с Пушкиным». Конечно, суть сюжета не в этом. Но складывается впечатление, что советская актриса, лауреат трёх Сталинских премий, Кавалер ордена Ленина, всеми почитаемый и уважаемый человек жила настолько скромно и аскетично, что после её смерти почти ничего не осталось. На самом деле это, конечно, не так и этот вопрос требует некоторых уточнений.

Все прекрасно знают, что Фанни Гиршевна Фельдман, т.е. Фаина Георгиевна (Григорьевна) Раневская, родилась 15(27) августа 1896 года в Таганроге в семье владельца химической фабрики по производству сухих красок, нескольких домов, складов, магазинов, парохода «Святой Николай», старосты синагоги и председателя еврейского благотворительного общества Гирши Фельдмана. Но, увлеченная театром девушка, мечтавшая о большой сцене, в 15 лет с небольшим чемоданчиком уезжает в Москву, чтобы никогда уже не вернуться ни в отчий дом на ул. Николаевской, д. 12 (сейчас это ул. Фрунзе, д. 10), ни в родной город писателя А.П. Чехова, которого так «обожала» её мать Милька Рафаиловна.

После известия о кончине легендарной актрисы 19 июля 1984 года Таганрогский горисполком принимает решение о создании в Таганроге музея Народной артистки СССР Раневской Ф.Г. По этому случаю главного хранителя Таганрогского музея-заповедника Тартанову Светлану Петровну командировали для отбора мебели и предметов быта из квартиры Фаины Георгиевны в Москве. По акту приемки музейных предметов на закупку и постоянное хранение от 12 декабря 1984 года было приобретено у Сухоцкой Нины Станиславовны 103 предмета.

Нина Станиславовна и Фаина Георгиевна, познакомившись на съёмках фильма Михаила Ромма «Пышка» в 1934 году, стали подругами на 50 лет. После кончины, имуществом Раневской распоряжалась Сухоцкая.

Но, несмотря на то, что мечта о создании музея «Дома Ф.Г.Раневской» из-за многих временных обстоятельств никак не может осуществиться, все предметы мебели (а их немного немало 30 единиц хранения), книги, посуда, фотографии, награды и документы, предметы одежды находятся в бережном хранении сотрудников отдела фондов музея-заповедника, а так же демонстрируются в залах экспозиций и открытого хранения, на тематических мероприятиях и обменных межмузейных выставочных проектах.

Мартиросова С. Ю., хранитель коллекции «Дерево» ТГЛИАМЗ

2023 год - год педагога и наставника в России

«Все мы знаем, сколь велика роль музыки в нашей жизни, но далеко не все представляют себе, как по-разному сами музыканты относятся к своей профессии. Для одних она – род занятий, ремесло, способ добычи средств к существованию; для других – смысл жизни, главная, хотя и не единственная цель»

                  (Столяр И.З. (1952-2010), музыкант, педагог)

Доцент Гировский Е.Ф.с ученицей

г. Таганрог, 1960-е гг.

(фото из фондов ТГЛИАМЗ)

25 января 2023 г. исполнилось 50 лет со дня смерти Евгения Федоровича Гировского – пианиста, композитора, музыковеда и педагога. Это был удивительно работоспособный человек, увлеченный идеей научить детей слушать музыку, понимать музыку, жить с музыкой…

Родился Е.Ф. Гировский в семье школьного учителя в 1891 году в Петербурге. Начал работать с 15-ти лет, давая уроки по общеобразовательным, а затем по музыкальным предметам. В 1918 году окончил Петроградскую консерваторию с дипломом на звание свободного художника по специальности фортепиано.

Копия свидетельства об окончании консерватории. 1918 г. (из фондов ТГЛИАМЗ)

Учителем и музыкальным наставником Евгения Федоровича была Мария Николаевна Баринова (1878-1956), известная в начале ХХ века пианистка, в последствии уважаемый педагог-новатор, разработавшая свой курс методики обучения игре на фортепиано, в котором важная роль отводилась истории и теории фортепианного искусства, анализу исторического стиля и формы музыкального произведения. Баринова, как педагог с высоким авторитетом, развивала творческую инициативу учеников, их природные музыкальные данные.

Во время учебы в консерватории Е.Ф. Гировский серьёзно увлекся сочинениями А.Н. Скрябина, распространению творчества которого способствовала М.Н. Баринова, включая его произведения в концертные программы своих учеников. Евгений Федорович удостоился чести быть лично представленным композитору. Воспоминания о Скрябине-пианисте, написанные Гировским, хранятся в Российской национальной библиотеке. К сожалению, сохранить афиши и программы выступлений любимого композитора Евгению Федоровичу не удалось: помешала война, блокада, переезды…

Официальный педагогический стаж Е.Ф. Гировскогого берет начало с 1917 года: до 1924 года преподавал в различных музыкальных учебных заведениях Петрограда, потом был приглашен в Ростов-на-Дону на должность профессора в музыкальное училище. А с 1935 года начал преподавать в Таганрогском музыкальном училище по совместительству. В 1937 году прошел конкурс на должность профессора консерватории в г. Свердловске (сейчас Екатеринбург). В 1940 году, по предложению Управления по делам искусств при Ленгорисполкоме, вернулся в родной Ленинград для работы в Музыкально-педагогическом институте, в Музыкальном училище им. М. П. Мусоргского и в детской музыкальной школе Василеостровского района. В 1942 году был эвакуирован сначала в Усть-Каменогорск (Казахская ССР), затем в Махач-Калу (Дагестан), где работал преподавателем в музыкальных учебных заведения, руководил драматическим театром, филармонией.

С 1946 по 1957 год Е.Ф. Гировский служил в Алма-Атинской консерватории, совмещая должности заместителя директора по учебной и научной работе и заведующего кафедрой специального фортепиано.

Музыкальный техникум    г. Ростова-на-Дону, 10.06.1926 г.

(фото из фондов ТГЛИАМЗ)     

Где бы не пришлось побывать Евгению Федоровичу, везде с педагогической работой совмещались не только административно-методические обязанности, но и его организаторские способности. Так, например, в Ростове-на-Дону и Таганроге он был заведующим учебной частью, а в эвакуации занимал должность директора, в Ростове-на-Дону организовал кружки по повышению квалификации педагогов, а в Таганроге принимал участие в организации городского Музыкального училища им. Глазунова (1935 г.), в Усть-Каменогорске «увидел огромный рост в экономическом отношении города, что настоятельно потребовало и роста его в культурном отношении» и убедил местных руководителей в необходимости организации Детской музыкальной школы. На базе школы были открыты курсы для взрослых. По воспоминаниям современников, сюда приходили учиться целыми семьями.

В коллекции «Дерево» Таганрогского музея-заповедника хранится альбом для фото, подаренный благодарными студентами своему любимому педагогу.

Альбом для фото  Вьетнам (Китай?). Нач. 1950-х гг.

В 1957 году Евгений Федорович переезжает в г. Сухуми. Этот переезд был необходим из-за состояния здоровья его жены Ольги Ильиничны. Среди его учеников в музыкальном училище Сухуми были абхазцы, грузины, армяне, греки, русские, украинцы. В этот период его педагогическая деятельность имела хорошие результаты: подавляющее большинство занимавшихся в этот время у Евгения Федоровича поступили в консерватории Москвы, Тбилиси, Баку, Киева и Харькова.

Музыкальное училище г. Сухуми, 1960 г (фото из фондов ТГЛИАМЗ)

С 1961 года Евгений Федорович окончательно поселился в Таганроге, родном городе своей жены – Ольги Ильиничны (в девичестве – Михайлопуло). Был приглашен на работу в Таганрогский педагогический институт. Он активно поддержал идею, и лично принимал участие в создании музыкально-педагогического факультета. С 1963 года Е.Ф. Гировский вошел в состав преподавателей кафедры нового факультета на более чем 10 лет.

Параллельно с педагогической и административной работой в его жизни присутствовала и концертная деятельность, которую он начал ещё в 1916 года, будучи иллюстратором исторических концертов-лекций профессора М.Н. Бариновой при Петроградской консерватории. С тех пор Евгений Федорович принимал участие в многочисленных сборных концертах, был солистом в симфонических вечерах, участвовал в популярных тогда музыкальных передачах на радио. Как исполнитель, выступал во многих городах Советского Союза.

В его научно-просветительской деятельности присутствовало публичное чтение лекций по истории музыки, истории и теории пианизма (пианизм — искусство игры на фортепиано). В начале Великой Отечественной войны в Ленинграде до эвакуации работал лектором-экскурсоводом на выставке «Борьба советского народа против германского фашизма». Был организатором лекций-концертов по обслуживанию действующей Красной Армии. В период эвакуации им были организованы музыкальные лектории в Алма-Ате и Махач-Кале. Читал лекции о музыке везде: на производствах, в детских домах, приютах. Его лекции рассказывали о Чайковском, Скрябине. В 1964-65 учебном году в Таганрогском музыкальном училище к 150-летию поэта М.Ю. Лермонтова состоялся юбилейный концерт и лекция Е.Ф. Гировского «Лермонтов и музыка». Принимал участие в Ломоносовских чтениях Таганрогского радиотехнического института, а также выступал с докладом «Музыкальные формы в творчестве А. П. Чехова» на городских Чеховских чтениях. И все это уже в весьма преклонном возрасте.

            Евгений Федорович внес большой вклад в теорию обучения музыке, игре на музыкальных инструментах. Им было написано 64 научные работы по различным музыкально-историческим и методическим вопросам. Его опыт, новые разработки, предложения нашли свое отражение не только в современных исследованиях по теории обучения музыке, докладах и диссертациях, но, главное, имели превосходные практические результаты.

Е.Ф. Гировским было создано 34 музыкальных композиции, среди которых наиболее крупные: «Квартет на Дагестанские темы», «Трио для фортепиано, скрипки и виолончели» и «Вокальные и фортепианные циклы». За 12 лет проживания в Таганроге было дано 3 больших концерта по произведениям Евгения Федоровича.

И это только малая часть его содержательной жизни, которая могла бы стать примером для подражания современному молодому человеку.

Евгений Федорович Гировский прожил долгую, активную, наполненную творчеством жизнь. Обладая общительным характером, неугомонной натурой, еще многое мог бы сделать, передать, научить…

В Таганрогском музее-заповеднике бережно хранится целый комплекс предметов из семьи Е.Ф. Гировского, переданных после смерти его женой Ольгой Ильиничной. Среди них фото, документы, дирижерская палочка, радио, письменный стол, стул, предметы одежды и другие личные вещи, характеризующие не только личность композитора, но и время, с которым у многих из нас связны лучшие годы детства, юности, молодости.

Мартиросова С.Ю. хранитель коллекции «Дерево» ТГЛИАМЗ

(Письмо А.П. Чехова М.Е. Чехову от 31 января 1885 г.

Из собрания Таганрогского музея-заповедника).

Во многих письмах А.П. Чехова к своим знакомым, коллегам содержатся просьбы прислать ему книги. Личную библиотеку Антон Павлович начал собирать еще в студенческие годы и продолжал ее пополнять до последних дней. Чего в ней только не было! Романы и стихи известных и начинающих авторов, труды по медицине, истории, географии, юриспруденции, садоводству, архитектуре. Собирание доставляло Чехову большую радость.

Также в письмах Антон Павлович часто выражал благодарность авторам за уже полученные книги, и особенно за автографы и дарственные надписи в этих книгах, ведь как отмечал Чехов «с автографом книга, особливо в провинции ценится в 100 раз дороже». Сейчас часть этих книг хранится в коллекции «Чеховский фонд» Таганрогского музея-заповедника.

С началом литературной деятельности А.П. Чехова росли его личные и общественные связи, чему писатель был, безусловно, рад. Письмо Антона Павловича, бережно хранящееся в фондах музея, подтверждает это.

1 апреля 1888 г. Чехов писал своему двоюродному брату Георгию Митрофановичу Чехову: «Вообще говоря, моя литературная деятельность дала мне в последнее время немало хороших знакомств. Столько приходится видеть прекрасных людей и семей, что душа радуется». В этом же письме он сообщает: «Я недавно вернулся из Питера. Жил там у Суворина; с ним и с его семьей я в отличнейших отношениях. Семья почтенная и симпатичная…».

Одна из книг музейного собрания личной библиотеки А.П. Чехова принадлежит вышеупомянутому Алексею Сергеевичу Суворину («Очерки и картинки. Собрание рассказов, фельетонов и заметок Незнакомца», вышедшая в Санкт-Петербурге в 1875 г.) и вызывает особый интерес. Почему?

В данной книге имеется не только автограф и дарственная надпись автора. На книге своего близкого товарища Антон Павлович собственноручно написал маленькую историю о том, как она попала к нему. Так предмет из прошлого становится реальностью. Открыв книгу, мы становимся свидетелями общения двух хороших знакомых, двух литераторов А.П. Чехова и А.С. Суворина, прогуливающихся по улицам Северной столицы, а их образы предстают перед нами со всей своей убедительностью.

«Эта книга имеет свою историю. Как то зимою я и А.С. Суворин шли по Малой Итальянской ул. Мы говорили о прошлом, когда он писал под псевдонимом Незнакомца и считался лучшим фельетонистом… Я спросил его:

- Отчего бы вам не подарить мне эту книгу. У меня ее нет.

Он сказал, что у него тоже нет, но что вот можно спросить у букиниста. Выйдя на Литейную, мы зашли к букинисту. На мое счастье нашелся один экземпляр…»

Именно с А.С. Сувориным в марте 1891 года А.П. Чехов впервые отправился в путешествие по Европе. Эта поездка осуществилась спустя три месяца после возвращения Антона Павловича с острова Сахалин. «Едем!!! Я согласен, куда угодно и когда угодно», - восклицает Чехов в письме к Суворину от 5 марта 1891 г.

В Венеции они случайно встретились с молодыми супругами Дмитрием Мережковским и Зинаидой Гиппиус. На память об этой встрече Д.С. Мережковский подарил А.П. Чехову книгу «Символы (Песни и поэмы)» (С.-Петербург, Издание А.С. Суворина, 1892) с дарственной надпись: «Антону Павловичу Чехову на память о Венеции и с искренними пожеланиями всего светлого и хорошего от автора. 23 Февраля 1892. С. Петербург».

Такие случайные и не случайные встречи в жизни нашего замечательного земляка с его современниками, литераторами, критиками, поэтами, учёными и стали основой формирования бесценного собрания изданий конца XIX – начала ХХ века.

Совпадения ли, но свою первую критическую статью Д. Мережковский посвятил именно творчеству Антона Павловича, а Чехов в своих письмах отзывался о Мережковском очень доброжелательно и с явной симпатией: «Был у меня два раза поэт Мережковский. Очень умный человек» (из письма А.С. Суворину от 5 января 1891 г.).

История взаимоотношений Мережковского и Чехова отражена в статье «Брат человеческий», написанной Дмитрием Сергеевичем в 1910 г. в память об ушедшем писателе: «Я с годами все больше любил его, потому что все больше понимал. Но как бы ни понимал я его мечты - у меня были другие. А люди разных мечтаний всегда расходятся в жизни». Следует заметить, что и сам Антон Павлович ещё в 1903 г. в письме к С.П. Дягилеву подчеркивал разность мировоззрения с Мережковским: «Как картину пишет только один художник и речь говорит только один оратор, так и журнал редактируется только одним человеком… как бы это я ужился под одной крышей с Д.С. Мережковским, который верует определенно, верует учительски в то время, как я давно растерял свою веру и только с недоумением поглядываю на всякого интеллигентного верующего. Я уважаю Д.С. и ценю его, и как человека и как литературного деятеля, но ведь воз-то мы если и повезем, то в разные стороны».

В статье «Асфодели и ромашка», опубликованной в газете «Речь» в 1908 г., Мережковский описывает свой взгляд на характер Чехова: «Я был молод; мне все хотелось поскорее разрешить вопросы о смысле бытия, о Боге, о вечности. И я предлагал их Чехову, как учителю жизни. А он сводил на анекдоты да на шутки… Мне было досадно, почти обидно: я ему о вечности, а он мне о селянке. Раздражало это равнодушие, даже как будто презрение к мировым вопросам; я начинал подозревать Чехова в «отсутствии общих идей».

Однако вернемся опять в Венецию, где впервые встретились наши герои. В очерке «Брат человеческий» Д.С. Мережковский описывал встречу с Чеховым и Сувориным: «О чем мы говорили тогда вечерами - не помню, но говорили и спорили много, и всем, кажется, было весело. Чехов прохаживался по длинной комнате, улыбался, в горячие споры не вступал… Суворин был способен на самые огненные споры». Антон Павлович тоже описал эту встречу в письме брату Ивану от 24 марта (5 апреля) 1891 г.): «Мережковский, которого я встретил здесь, с ума сошел от восторга… Здесь в мире красоты, богатства и свободы не трудно сойти с ума». Удивительно, как по-разному они воспринимали друг друга, но мы-то знаем, что противоположности сходятся. И вот в мемуарах Зинаиды Гиппиус, ещё одной участницы «венецианского бытия», мы находим подтверждение этому: «Вечера наши кончались тем, что Суворин и Чехов шли нас провожать в нашу скромную гостиницу. Я - впереди с Сувориным, за нами Чехов и Мережковский». И им действительно было о чём поговорить и подумать вместе, ведь как писала Зинаида Николаевна: «Чехова мы оба считали самым талантливым из молодых беллетристов».

В музейном собрании личной библиотеки А.П. Чехова хранится книга З.Н. Гиппиус (Мережковской) «Новые люди. Рассказы» (С.-Петербург, Типография М. Меркушева, 1896) с её дарственной надписью: «Антону Павловичу Чехову на память. Автор. 5 Января, 96. СПБ.». История также сохранила для нас свидетельства взаимоощущений этих двух людей. Литературный критик и редактор «Северного вестника» А.Л. Волынский в своих воспоминаниях об А.П. Чехове в 1925 г. четко дает понять, как относился Чехов к образу Зинаиды Гиппиус: «На Гиппиус Чехов смотрел, как на существо с другой планеты, совершенно ему чуждое». Почему так? Возможно, характеристика молодой поэтессы тем же А.Л.Волынским даст нам ответ на этот вопрос: «Зинаида Николаевна Гиппиус вспоминалась мне в двух основных своих стихиях, образующих эту замечательную личность. Одна стихия - это внешняя оболочка ее индивидуальности… Но, входя во вторую стихию своей личности, З. Н. Гиппиус вступила в мир какого-то фантастического бреда. В иных делах ее нельзя было отличить действительной жизни от игры фантазии». Не даром критик назвал свой очерк, посвященный Зинаиде Николаевне, «Сильфида», сравнив её с мифологическим существом, олицетворяющим воздушную стихию и неординарную красоту. Зинаида Гиппиус действительно славилась своим эпатажным поведением, ей была присуща тяга к театральным эффектам. Поэтесса всегда стремилась выделиться, для нее было важно произведенное впечатление.

А вот Антону Павловичу было чуждо такое наигранное, неординарное поведение. Поэтому столь едко и слегка нравоучительно звучат его слова, упомянутые Д. Мережковским в той же статье «Брат человеческий»: «Надо, чтоб жена была прежде всего женщина, и главным образом - женщина настоящая. Тогда возможен хороший, нормальный брак и семья». Здесь же сам автор уточняет: «К нарождавшемуся тогда декадентству в литературе Чехов относился вообще недружелюбно, недоверчиво, но с любопытством».

А.С. Суворин в своем «Маленьком письме» («Новое время», 1904) писал: «Его душа была так богата прекрасными дарами, что всякий, приближавшийся к нему, испытывал это. Это был как будто самый обыкновенный человек, со всеми слабостями, с самыми обычными требованиями от людей и от жизни… Все в нем было просто и натурально… Он любил свою среду и сторонился от всего того, что было ему так или иначе чуждо».

В мемуарных очерках четы Мережковских содержатся высказывания, что А.П. Чехов, находясь в Венеции, не испытывал должного восторга от увиденных красот, отвлекался на какие-то обыденные вещи. Но в его письме, адресованном любимой тете М.И. Морозовой (22 января 1899 г.) из собрания Таганрогского музея-заповедника, мы находим иной взгляд: «Вы всё сидите на одном месте, а это нехорошо. Жизнь дается только один раз, надо ею пользоваться и кутить вовсю. Добродетелью на этом свете ничего не возьмешь…».

И вот тут хочется подчеркнуть, что личное восприятие человека, расхождение с ним во взглядах, в манере поведения и в отношении к жизни, не противоречили признанию Чеховым литературного, поэтического или исследовательского таланта своих современников, вызывали в нём неподдельный интерес, уважение и стремление пополнить свою личную библиотеку, собранную для потомков, плодами их творчества, обогатившими как духовную культуру в целом, так и нашу музейную коллекцию в частности.

   Жмайлова А.Г., хранитель музейных предметов коллекции «Чеховский фонд»

Все приходящее, музыка — вечна!

В собрании Таганрогского музея-заповедника есть несколько предметов, которые своим особым устройством призваны дарить приятное расположение духа и ощущение праздника, так как в них встроен музыкальный механизм. Эти предметы имеют разную датировку, да и корпус их выполнен из разных материалов, однако, конструкция механизма у них одинакова. Это валиковые инструменты, позволяющие проигрывать музыкальные произведения.

Вспомним о том, что музыка, - это часть культуры человеческого общества. Но, то, что в древности считали музыкой, для нас, - это просто набор звуков. Со временем, используя другие материалы и технологии, люди накапливают опыт, и музыка, и создаваемые музыкальные инструменты меняются из столетия в столетие. Наши предки не могли в любой момент порадовать себя музыкой. Музыка была исключительно живой, что делало её, чаще всего, недоступной, так как не у всех были придворные музыканты, которые исполняли прихоти господ. Современные технологии позволяют, и записывать, и воспроизводить звук. В начале XXI века музыка стала не только разнообразной, но и обрела уже разные назначения.

Одними из первых механических конструкций, воспроизводящих музыкальные композиции, стали музыкальные шкатулки. Их прототипы появились в эпоху раннего средневековья на арабском востоке и в Византии. В Европе, в начале XVIII в. часовые мастера стали усовершенствовать механизмы настенных или настольных часов так, что они стали воспроизводить популярные музыкальные произведения.

Первые полноценные музыкальные механизмы появляются в 1796 году в Женеве. Антуан Фавр устанавливал такие механизмы в часы или флаконы из-под духов. Но приобрести их могли только знатные и богатые особы. В 1815 году, в Швейцарии открывается первый завод по производству музыкальных шкатулок, размерами от карманных, до очень больших, размером со шкаф. Оказалось, что габариты влияли на звук, – чем больше шкатулка, тем громче и приятнее она звучала. В первых прототипах будущих музыкальных шкатулок использовались колокола, а позднее, - металлические диски или цилиндрические валики.

Конструкция валикового механизма несложна.

1.       Основание всего механизма, на котором закреплены все остальные части.

2.       Заводной ключ для завода механизма.

3.       Гребёнка - плоская металлическая часть, которая содержит множество зубьев различной длины.

4.       Валик (цилиндр). Вращающаяся часть механизма, которая имеет специальные штыри, по сути выполняющие функцию нотного листа. Во время движения, они цепляют зубья гребёнки, благодаря чему и рождается мелодия. От диаметра валика зависит сложность и продолжительность мелодии.

Пружинный механизм. В зависимости от своего размера, позволяет проигрывать музыкальное произведение от одной минуты до нескольких часов.

Механизм классических музыкальных шкатулок бывает ручным, - для того, чтобы звучала мелодия, нужно самостоятельно поворачивать рукоять, иначе мелодия перестанет звучать. Такой способ известен у шарманки.

Заводной механизм позволяет управлять механизмом заводным ключом, и тогда мелодия  звучит, пока не кончится завод у пружины.

В коллекции «Дерево» ТГЛИАМЗ хранится два валиковых, заводных инструмента.  Один из них – оркестрина, другой – музыкальная шкатулка (XIX в., Франция).

Оркестрина (оркестрион). ТКМ КП-6800 Д-355.

     Кон. XIX в. Металл, дерево.

Предмет поступил в фонды музея в июне 1973 г. и описан в книге поступлений следующим образом: «Устройство из нескольких механических музыкальных инструментов: механический органчик типа шарманки, механический барабан и восемь ударных тарелок. Ударниками служат палочки, которые держат бронзовые статуэтки сидящих китайцев. Механизм заключён в деревянный ящик, фигурный по контуру. Ящик стоит на столе-подставке. Всё фанеровано карельской берёзой».

Музыкальные шкатулки всегда ассоциируются со стариной, с чем-то романтичным и даже волшебным. Это не только изысканный музыкальный инструмент, но и красивый предмет интерьера. Они могут быть любой формы, размера и оформления. Раньше для изготовления одного такого устройства, даже самому опытному ремесленнику, требовалось около полугода, ведь помимо всех необходимых знаний в механике, это требовало музыкального слуха и утончённого вкуса. Каждая такая шкатулка являлась произведением искусства ручной работы и могла служить верой и правдой даже спустя сотню лет.

Музыкальная шкатулка   

         ТЛМ КП-235

         (коллекция «Дерево» ТГЛИАМЗ)  Винтажный предмет XIX-ХХ вв. поступил в фонды музея в 1978 г. Звуки создаются стальными тонкими пластинками, отличающимися длиной и толщиной. Они располагаются в акустическом ящике в определённой последовательности – гармонический звукоряд. Чтобы из шкатулки извлечь звук, нужно вращать валик, на котором, соответственно задуманной мелодии, расположены металлические штифты. Если вращать валик равномерно, штифты будут задевать пластинку строго в нужной последовательности. А если штифты переставить местами, получится другая мелодия.

Ёмкость с валиком прикрыта откидывающейся стеклянной крышкой, предотвращая попадание пыли. На крышке коробки помещена картинка с перечисленными на французском языке мелодиями, которые проигрывались на данном инструменте.

Создание музыкальной конструкции – процесс изящный и кропотливый, как и само создание музыки. Например, штифты валика создавались вручную. Этап ювелирный, и не мог быть механизирован. 

Подставка под бутылку с музыкальным устройством. ТМЧ КП-11154  М-342

Коллекция «Металл» ТГЛИАМЗ.

Дат.: 1950-е гг. 

Материал: сплав цв. металлов.

Передана в музей в 1989 г. в комплексе предметов, принадлежавших известному писателю И.Д. Василенко  и находится   экспозиции.

Подставка под бутылку в виде шкатулки с музыкальным устройством.

ТЛИАМЗ КП-19396  Пл-147

1960-е гг.

Коллекция «Пластмасса» ТГЛИАМЗ.

Материал: пластмасса, сплав цв. металлов.

Предмет поступил в фонды музея в 2007 г.

от известного в Таганроге врача Коханенко Р.Г.

Подставка имеет съёмную крышку, потому и выглядит как шкатулка. Корпус подставки декорирован стилизованными колоннами, между которых изображения сцен из балета «Лебединое озеро»; на крышке – изображение здания Большого театра. Валик «исполняет» несколько мелодий, одна из которых «Танец маленьких лебедей» определяется наиболее отчётливо.

Эти две подставки с музыкальными валиковыми устройствами схожи между собой формой и назначением, хотя и имеют различия. Одна старше другой лет на десять. У другой основа выполнена из пластмассы, дополнена деталями из алюминия, при этом применена техника фотопечати. Можно утверждать, что этот предмет не выходил из обихода долгое время.

Вспоминая о больших по размеру оркестрионах 1870-х годов, имитирующих оркестровое исполнение музыкальных произведений, требующих времени для внимательного прослушивания, можно представить себе компанию близких людей 1960-х годов, сидящих за накрытым для новогоднего торжества столом, милой деталью которого является шкатулка-подставка для бутылки шампанского с музыкальным сопровождением. Прежде чем водрузить бутылку на основание подставки, нужно завести механизм, снять крышку, поставить бутылку на подставку. Музыка же будет играть до тех пор, пока не закончится завод, или, снять бутылку и закрыть подставку крышкой, нажав на маленький подвижный рычаг.

Коробка из-под пряников с музыкальным механизмом и пейзажными рисунками.

Коллекция «Металл» ТГЛИАМЗ.

ТЛИАМЗ НВ-10366/4

2010-е гг. 

Материал: жесть, краска

Сегодня музыкальные шкатулки со своей мелодией выпускают на любой вкус: это могут быть и хранилища для украшений,  и даже жестяные коробки. Модели присутствуют самых разных стилей – от хайтека до ретро, от лаконичных и простых по дизайну устройств до полных реплик антикварных изделий.

Механизм валикового воспроизведения звуков, изобретённый в XVIII веке,  уменьшаясь в размерах, потеряв имитацию оркестрового исполнения, но сохранил в себе прелесть праздничного настроения и волшебства.

Герасименко М.В., хранитель коллекции «Металл» ТГЛИАМЗ

С этими и многими другими предметами из фондовой коллекции Таганрогского музея-заповедника можно познакомиться поближе на уникальной выставке «Новогоднее путешествие в музейную сокровищницу». Ждём всех желающих 5 января в 11.00 и 14.00.

Выставка работает до 13 января 2023 г. в зале открытого хранения «Декоративно-прикладное искусство» научно-фондового отдела (ул. Октябрьская, 9). Семейные и организованные группы от 5 до 15 человек. Предварительная запись обязательна! Возможна оплата по Пушкинской карте.

Тел. для записи: 61-14-76.